- Не послышалось. Это хелькарауги…(*15) Ну же, ononi…
- Прислужники Моргота спасли им жизнь… - невесело усмехнулся Ворондо.
Они растирали близнецам ледяные негнущиеся руки, обмороженные лица…
Прилив согретой мирувором горячей крови к покрытой инеем коже, будто прикосновение к раскаленному докрасна горну. Обжигает! Так больно!
Элевальдэ застонал сквозь зубы, глаза наполнились слезами.
- Ничего. Скоро пройдет, - одна теплая ладонь на лбу, другая гладит стиснутые от боли пальцы.
- Финдарато?… - собственный голос кажется сиплым и сорванным.
- Я. Вы могли замерзнуть насмерть, otorno. Почему вы остановились?
- Мы… Эленирэ совсем ослаб… - и, вздрогнув от ужаса, Элевальдэ взметнулся на локте. - Что с ним?!
Рука подогнулась от слабости, но Финдарато заботливо подхватил за плечи, помог усидеть:
- Он будет в порядке, вот увидишь.
- Ворондо, ты тоже здесь? - рыжеволосый кузнец улыбнулся другу и молча кивнул.
- Ворондо нашел вас.
- Спасибо… вам обоим, - вздохнул младший из близнецов и тихо позвал, - Toronya…
Ресницы Эленирэ дрогнули, и он закусил губы. Потом открыл глаза и оглядел сидящих рядом:
- Я… Зачем вы… Не надо было. Не могу больше…
- Все пройдет, Эленирэ. Вам только надо немного отдохнуть, - спокойно и ласково сказал Ворондо.
- Нет… Не хочу больше.… Позаботьтесь об Элевальдэ, nildi. Оставьте меня теперь, - и голос угас.
- Эленирэ! - отчаянно вскрикнул младший и задохнулся от накатившего ужаса, крепко сжав руку Финдарато.
- Эленирэ! - в голосе золотоволосого лорда полыхнул гнев, зажег неровный румянец не скулах: - Да как… Как ты можешь! Ты, менестрель, всегда нес Свет и Надежду - что сталось с тобой! Твой брат чуть не погиб из-за тебя! Как можешь ты отчаяться - теперь, когда твое искусство, твоя сила так нужны всем! Как можешь ты потерять надежду - ныне?
- Для меня больше нет надежды. Куда идем мы? Зачем?… Что за надежду усмотрел ты, лорд, в этом мраке? - несколько горячих капель все же сорвались с ресниц, и менестрель стер их, спрятав лицо в ладони.
Финдарато помолчал немного, будто собирая силы для ответа, глубоко вздохнул. Лицо его стало вдохновенным и светлым.
- Надежда.… Какая надежда осталась для нас?… Там, в Эндорэ, на земле наших предков.… Неужели вы никогда не желали увидеть ее, знавшую Пробуждение Перворожденных? Увидеть и защитить. Ведь это наша земля, otorni… Родина эльдар. Она лежит во Тьме и страхе, под властью Моргота. Там остались наши родичи. Мы так недавно увидели смерть - и обезумели от ужаса. Они живут со смертью рядом каждый день. Они не видели Света Древ, садов Йаванны, чертогов Манвэ, кузниц Ауле, не ведали Даров благословенного Амана. Они просто живут там и сражаются за Жизнь и за Арду, не требуя наград, не прося о помощи…
Отчего нам всегда казалось, будто Искажение нас не затронет? Могли ли мы представить, как брат поднимет меч на брата?… Искажение - в самой сущности Арды, сотворенной нарушенной Песней. Мы - часть Арды. Неотделимая часть. Мы связаны с ней и fea, и hroa, до конца времен, до Второй Музыки. Мы оставили позади кровь и смерть. Мы теряли тех, кто был нам дорог. И все еще теряем - здесь, на этом страшном пути… Мы прокляты. Нас предали. И нет дороги назад. Но пока в сердцах наших живет Свет - есть еще Надежда. Мы научились ненавидеть - мы научимся прощать. Научились убивать - научимся исцелять…. Мы остановим Искажение в себе…
Там, впереди - земли во Тьме. Мы будем бороться за них. Мы должны отстоять Свет в Эндорэ, потому что… Вы помните? Помните, валар говорили нам о тех, кто придет за нами? О Младшем Народе, о Людях? Их Пути будут свободны, и fea - не принадлежат Кругам Мира.… Быть может, в их силах спасти Арду? Но для них не будет Амана, валар не укроют их. И если придут они в Эндорэ, затопленную Тьмой, захваченную Морготом, как узнают они Свет, как смогут они Жить под владычеством Смерти? Но мы можем их защитить, можем помочь новому народу, младшим братьям подняться на ноги и набраться сил. В сердце своем я знаю: мы дорого за это заплатим. И уже заплатили многим. Но будем бороться. До конца. Во имя Света. Во имя неискаженного и незапятнанного Мира…
Три замерзших, изможденных эльфа слушали его, замерев, не в силах отвести взгляд. Они чувствовали Свет, исходящий от него. И живое тепло. Его огонь зажигал в измученных, остывших сердцах новую estel. Настоящую, живую, прекрасную…
- Во имя этого мы пойдем за тобой, aran. До конца… - торжественно и тихо произнес Ворондо.
- Следуйте лишь за своим сердцем, - качнул головой Финдарато, - и я не король…
Единое скольжение улыбок по лицам близнецов - как в зеркале…
- Ты - Король, Финдарато…
- …И даже не потому, что наследник отца…
*******
Слёзы неба... В Альквалондэ вот уже три недели шел дождь. Теплый, ласковый ливень. А в опустевших гаванях плакало море. Тяжелая зыбь баюкала осиротевшие причалы.
Ольвэ, король тэлери, сидел на краю пирса, гладя воду кончиками пальцев. Он чувствовал скорбь Моря, принявшего кровь и мертвые тела и его эльфов, и мятежников нольдор. Он слышал горький отголосок гнева Уинен, забравшего многие из похищенных кораблей в пучину…
Вода давно уже смыла с набережных и мостовых кровь и гарь. Город снова лежал белоснежный и мирный под звёздами. Но смех, песни и радость покинули его. А вместо них пришла Скорбь…
В свой темный час Король пришел к Морю. И Море горевало вместе с ним…
…Высокий эльда в темном плаще неслышно подошел к Ольвэ и молча сел рядом на влажный настил пирса. И долго ничто не нарушало тихий шепот дождя по пристани и волнам.
- Они сожгли наши корабли… - одними губами прошептал Король.
- Отсюда было видно зарево? - очень спокойно спросил другой.
- Нет, Владыка… Море принесло весть… Значит, они добрались до Эндорэ.
- Да, Ольвэ, добрались. Мы не могли и не желали удержать их силой. Но ни предательство, ни убийство не останутся безнаказанными. Проклятие покарает их. Всех.
Король все не отводил глаз от набегающих волн:
- Феаноринги… А остальные?
- Они идут через Хелькараксэ.
- Безумцы.… Зачем?… Зачем они пошли за убийцами, к тому же предавшими их самих?
- Многих ведет за собой любовь, а иных еще - верность. Или боль и вина, - ровный, спокойный голос высокого не переменился и не дрогнул.
- Они не виновны…
- Их право - выбрать свой Путь. Они разделили Проклятие с теми, кого любят.
- Им не хватит сил выдержать всё это.… Никому не хватило бы. Они не заслужили такое. Им надо было вернуться…
- Путь закрыт.
Сереброволосый Король поднял голову и спокойно посмотрел в глаза Владыке Судеб:
- И все же я прошу тебя, о Намо Судия, о милосердии к невинным. Безумие Феанаро принесло уже достаточно горя.
Владыка Чертогов Мандоса медленно поднялся во весь рост, голос его перекрыл шепот дождя, плач ветра и дыхание моря:
- Да будет так!
Ледяная твердь под ногами вздрогнула. Качнулся виднокрай. Нольдор остановились и замерли в испуге и смятении.
- Что это, Эленирэ?
- Не знаю…
Чей-то высокий крик заставил их оглянуться:
- Лед! Смотрите! Лед!…
Еще раз содрогнулась равнина, и чудовищный грохот заглушил все другие звуки на сотни лиг вокруг… Лед треснул, и под ногами эльфов разверзлась бездна.
Ворондо видел, как стоявшие рядом с ним падали вниз. Медленно, медленно, будто время останавливало свой ход. Рты распахнуты в крике, но ни звука не слышно в нарастающем грохоте. Ворондо закричать не сумел: падая, он сильно ударился грудью о неровный выступ края гигантской трещины. От удара перехватило дыхание. Он скользнул по обрыву вниз, уже ощутив бездну, уже зная тень смерти рядом… Его еще раз сильно ударило о лед, и сильная горячая рука мертвой хваткой сомкнулась на запястье. Ворондо вскинул голову и встретил испуганные серые глаза: "Элевальдэ!" - прошептали губы. Элевальдэ потянул его вверх, обратно, из бездны, от смерти.
Эленирэ видел, как брат метнулся к трещине. Он знал, что не успеет помочь: слишком далеко. Он почти умер от ужаса, когда понял и разглядел, наконец, как Элевальдэ вытаскивает из пропасти Ворондо. И как только сумел? Менестрель смотрел, как они крепко обнялись и, обернувшись к нему, улыбнулись. Он еще успел вернуть им улыбку…
…Сухой треск. И тонкая, тонкая трещина отделяет двоих на краю обрыва от живых. Извивается, как стремительная лесная гадюка, притягивает все взгляды, столь же изящная и смертоносная. Мгновение - растерянный взгляд огромных серых глаз, почти детских, почти обиженных, в точно такие же, огромные и серые:
- Toronya…
Грохот обрывающегося льда. И камнепад, яростно мчащийся вдогонку. Серебристая взвесь снежной пыли в холодных лучах Итиль. Тишина. Звенящая, где нет даже дыхания стоящего рядом. Неверное движение всего тела вперед - будто за руку потянуло туда, за край:
- Элевальдэ! - осколками fea по льду. Не может быть. Не может… Скорей же, скорей! Успеть!..
Резкая боль в груди. Острый осколок льда, разрубивший ребра. Ощущение ледяного острия внутри. Вторгшийся в пределы тела мороз отвратительной болью стремительно расползается до самых кончиков пальцев.… Такая алая кровь на этом белом и лиловом, в свете звезд… Боль. Крик. Ослепительное сияние звезд заполняет глаза, яркое, невыносимое … Бешеный грохот крови в ушах…
…Прибой у подножия высокой скалы. Теплая, мягкая ладонь на лбу. "Yondonya*16, ну нельзя же столько купаться! Ты совсем замерз, мальчик мой…"
Nana… Я так долго спал… Домой, скорее! Гибкое и легкое, как в детстве, тело радостно отзывается на движение. Гладкая галька. Потом высокая, медвяная трава. Дорога… Силуэт отца на цветном витраже высокого окна. Atarinya! Толкнуть тяжелую огромную дверь - и откуда дома такая? Шагнуть в теплый, вязкий полумрак. Высокие колонны, тишина густая и вязкая, как стоялый мёд.… Что же это за место… Такой покой, о котором мы даже забыли мечтать, Эленирэ.… Где ты, toronya?..
…Сильные, горячие руки на плечах. Удар, тело, падающее на снег, продолжает биться: нет, нет, нет.
- Эленирэ! Стой! Не надо! - в голосе власть и приказ. - Не надо!
Горячие руки встряхивают внезапно обмякшее тело. А потом прижимают к твердому плечу и долго, долго гладят растрепавшиеся волосы… Пока безвольное, почти покинутое fea, тело не вздрогнет и не напряжется, отстраняясь.
Золотистые пряди волос, хранящие свет Лаурелин. Плотно сжатые губы.
Зачем ты остановил меня, aran? Что мне теперь?… Как же я?.. Зачем же я теперь?..
В ответ в синих глазах поднимается боль. И тепло, от которого трескается ледяная корка на дне мертвых серых глаз. Их медленно заполняет растаявшая вода…
- Зачем, aran?…
И тихое, как дыхание, в ответ:
- Не знаю, Эленирэ… Я не знаю. Но, может быть…
Горячие ладони вдруг крепче сжали плечи менестреля.
- Слышишь?..
Он поднялся во весь рост и, не отрывая взгляда от чего-то, видного лишь ему, простер руку к горизонту. Мгновение. Вокруг тонких, сильных пальцев зародилось сияние, и западный край небес стремительно зажегся алым….
*******
Нет ничего страшнее, чем смотреть в свои мертвые глаза. Особенно если в них все еще мерещится отсвет улыбки... Отдыхай, toronya. Смерть снимает проклятия, стирает грань между отступниками и судьями. В залах Мандоса не будет больше мороза и ветра, страха и боли. Не думай, как мне быть теперь - без тебя… Отдыхай… Я приду к тебе скоро. Fea не живет без улыбки…
*******
Несколько часов спустя, под ногами вдруг остался только ровный, неглубокий слой снега. А под снегом - каменистая, намертво смерзшаяся почва. Эленирэ опустился на колени и разгреб снег холодными пальцами. В трещинах между камнями пробивались слабые, бледные стебельки травы…
*******
Поредевшее воинство Нолофинвэ достигло, наконец, Восточных Земель. Позади оставалась равнина, залитая алым и кровавым светом. А потом стремительная ладья вынесла Анор на небосвод. Встречая первый рассвет, где-то впереди неровного строя выживших, запели серебряные трубы. Эхо прозвенело на приближающихся берегах неизвестной земли впереди. Ледяным мертвым молчанием ответило Хелькараксэ…
Эленирэ погиб в топях Сереха. Он был среди тех, кто закрывал отступающих по Гатям. Стоя по пояс в болотной трясине, они сражались, отчаянно и яростно, и ледяная черная вода покрывалась ржавыми пятнами крови.… После Ледового похода через Хелькараксэ он больше не боялся ни холода, ни смерти…