Эйлиан, Ассиди, Гарет

Он открывал глаза. Ему казалось, что с каждым утром мир меняется. Сначала это была только одна комната и несколько фигур с голосами, потом добавились еще несколько комнат и коридоров, потом оказалось, что не весь мир находится под крышей...

Он уже играл словами. Слова казались ему маленькими блестящими предметами - каждое имело свой вкус, фактуру и цвет. Он составлял из слов цепочки, которые напоминали ему простенькие низки самоцветов или жемчужин.

Маленький мальчик с золотыми волосами был не совсем таким же, как другие дети в доме Ольвэ. Сын Арафинве и Эарвен, он был - Один из Нолдор.

Маленький Финарато проснулся. За прикрытыми занавесями угадывались звезды - такие красивые блестящие точки на небе. Ни матери, ни отца в комнате не было.

Финарато подумал и решил попробовать выбраться из кроватки. Со второй попытки ему это удалось, хотя он и упал на мягкий пол детской. Встал, огляделся и решил поискать маму или отца. В комнате их не было.

Мальчик не так давно понял, что перемещаться по комнате не очень сложно. А что, если попробовать выйти из комнаты? Если мамы в комнате нет, наверно, она за дверью?

Он толкнул дверь, она открылась. Финарато вышел из комнаты и оказался в длинном коридоре с большими стрельчатыми окнами. За окнами виднелось море, жемчужные набережные, Гавань и звезды.

Все это Финарато уже видел. Он пошел по мощеному бирюзой коридору вперед, туда, где виднелось изображение большого корабля...

Ольвэ сидел на любимой дубовой скамье под могучим кустом серебристой сирени и неторопливо шлифовал деревянный брусок. Из бесформенности мертвого дерева рождался золотисто-медовый узор прожилок...

По правую руку от Ольвэ были аккуратно сложена полтора десятка заготовок, по левую - четыре готовых рукояти для поворотного колеса. Корпус "Белой чайки" был уже почти готов и недолог тот час, когда чутко отзывающееся на движения штурвала судно двинется в свое первое плавание...

Странный шум привлек внимание Ольвэ. Спокойным движением он отложил легкий нож и заготовку и встал. Что бы это могло быть?..

Маленький мальчик с золотыми волосами дошел до поворота. Здесь на стене была большая картина из смальты - корабль, влекомый стаей громадных белых птиц. Он еще не помнил, как называются такие птицы, но уже видел их. На картине часть из них плыла по воде, а часть летела в звездном небе, но они дружно тянули корабль справа налево. Сзади виднелись еще такие же корабли, которые тянули тоже стаи таких же белых птиц. Наверху картины было звездное небо, внизу - отражение звезд в воде, более светлой и с голубовато-зеленоватым оттенком. Искусные мастера передали смальтой и тонкие пенные гребни на невысоких волнах, и блики света от звезд, и даже всплески от любопытных рыб. Невдалеке от большого корабля высунула голову из воды большая любопытная рыба с умными глазами, которая называлась "дельфин". Мальчику нравилось это слово, и умные добрые рыбы ему тоже нравились, он уже видел их один или два раза в Гавани, куда они заплывали совершенно доверчиво.

- Дельфин приплыл, - составил мальчик низку из двух слов и посмотрел вокруг. Ни мамы, ни папы поблизости не было. Коридор поворачивал направо. С одной стороны его были такие же стрельчатые окна, с другой - отделанная бирюзой стена, а в конце, совсем недалеко, виднелась открытая дверь. Оттуда дул легкий ветерок. Может быть, мама там?..

Финарато сосредоточенно направился к двери...

Эарвен быстрым легким шагом прошла через двор, держа в руке большую, переливающуюся перламутром раковину.

- Приветствую тебя, отец! - сказала она. - Арафинвэ уехал ненадолго в Тирион, я проводила его и смотри что я нашла на берегу, когда шла домой.

Поймав вопросительный взгляд Ольвэ, обращенный в сторону дома, Эарвен подошла к двери и заглянула внутрь.

- Инголдо! - радостно воскликнула она.

- Мама!

Мальчик поспешил к матери, но спешить он еще не умел. Через три шага он споткнулся и упал бы, разбив нос, если бы мать не подхватила его. Тем не менее он решил, что необходимо расплакаться... Тем более плакать на руках у мамы - это так здорово!

Эарвен тихо смеялась, гладя сына по голове. - Ну вот, без мамы мы почти через весь дом прошли, а как мама появилась, так сразу на ногах устоять не можем. Инголдо, что ты плачешь, это ведь не самое интересное занятие. Смотри, какую ракушку я нашла на берегу. Хочешь, пойдем к морю, посмотрим, что оно нам еще захочет подарить? Только, чур, идти своими ногами!

- Ну что же, ты, герой, - Ольвэ добродушно потрепал малыша по золотым волосам, - уже сам по всему дому ходишь, а ревешь как маленький.

Дети, даже не понимая слов, прекрасно разбираются в интонациях. Малыш Артафиндэ должен успокоиться - и впрямь негоже ему слишком уж привыкать к плачу. Море не любит слез - в Альквалондэ любят сказку о соленой воде моря, ревнующей корабелов к соленой влаге слез. Пока ты на земле - в слезах нет беды, но в море не стоит давать им волю...

- Наверное, уже пора показывать малышу большой мир, - с легкой улыбкой кивнул Ольвэ дочери, - он уже перерос мой дом. Прогуляемся завтра к верфи? Я не удержусь от искушения быть первым, кто покажет ему, как рождаются корабли...

Финарато, увидев раковину, сразу забыл про слезы и потянулся к раковине.

- Ракушка большая! - сказал он. Раковина действительно была такая большая, что маленький мальчик мог бы удержать ее только двумя руками. - Хочу к морю, - добавил он. - Море большое. В море корабли. И дельфины. Они веселые.

Идею идти до берега своими ногами мальчик явно не оценил.

Потом он посмотрел на Ольвэ.

- Папа мамы, - сказал он. - Aiya. Хочу корабли.

Эарвен весело посмотрела на отца.

- Вот видишь, мы хотим к морю прямо сейчас. Давай мы с Инголдо сходим на набережную, а завтра все вместе отправимся к верфи, посмотрим на корабли вблизи.

Финарато оставил в покое ракушку и потянулся ручкой к Ольвэ. Его явно привлекла фибула на плаще деда, но он до нее не дотянулся.

- Папа мамы серебряный, - сообщил он. Потом вдруг обнял маму за шею и уткнулся носом ей в плечо, словно испугался, что его словами могут быть недовольны.

- Серебряный, - с улыбкой подтвердила Эарвен. - А Инголдо золотистый, как папа.

Эарвен потрепала сына по волосам и чуть покачала его на руках, чтобы малыш оторвался от плеча и не прятался нпонятно от чего.

- А твой папа уехал к своему папе в Тирион. Когда ты станешь совсем большим, ты тоже сможешь туда поехать.

Эарвен сама не знала, хочется ей отпускать сына в Тирион или нет. Саму ее город нолдор не очень-то и привлекал, она чувствовала себя неуютно без шума моря. И как-то трудно было расставаться с привычкой каждый день Дерев начинать с прогулки на берег. Финарфин звал ее с собой в Тирион, но не оставлять же Инголдо дома одного! Нет, конечно не одного - с отцом и братьями, но мать они все равно не заменят. А брать малыша в столь долгое путешествие Эарвен не хотела. Пусть подрастет настолько, что сможет отправиться туда сам. Один. Все равно рано или поздно ему придется выбирать свой путь. - Ну что, а теперь пойдем к морю?

Финарато поднял мордашку и посмотрел на маму. Вообще-то он и сам не знал, почему это "папа мамы серебряный". Он не цвет волос Ольвэ имел в виду и не цвет плаща, а что-то другое. Что? Он и сам не мог объяснить. Просто Ольвэ вдруг показался ему серебряным. Может, это был просто взгляд против света?.. Так или иначе, мальчик не мог объяснить неожиданно выпаленной мысли и поэтому испугался. Но, услышав, что мать и дед не ожидают объяснений, а вроде бы подтверждают его слова, он посмотрел на Эарвен и призадумался над ее словами, пытаясь их осознать. Если папа мамы серебряный, то папа - какой?..

- Папа золотистый? - переспросил он. Он знал, что у его отца золотистые волосы, и что у него самого они тоже золотистые, он знал. Но сейчас для него речь шла не о цвете волос, и он не знал, что мать не понимает, что он имеет в виду.

Следующая реплика матери изумила его безмерно.

- У папы тоже есть папа?

Он пытался осознать услышанное. Он всегда думал, что есть только те, кого он знает. А теперь оказывается, что у папы тоже есть папа... значит, если у него есть папа, и у мамы есть папа, и у папы тоже есть папа... значит, у всех есть папа?

Но выразить эту мысль ему было еще слишком сложно. Он заморгал и немного растерянно уставился на Эарвен, надеясь, что мама его поймет и поможет ему разобраться с этим сложным философско-житейским вопросом.

Эарвен действительно не поняла, что имел в виду сынишка, назвав Ольвэ "серебряным". Зато вопрос про папу папы был вполне понятным и ожидаемым. Конечно, маленький ребенок не может знать о существовании тех, кого не видел собственным глазами.

- Да, Инголдо. У твоего папы есть папа. И мама у него тоже есть. Она очень красивая, у нее золотые волосы, как у папы и у тебя. А живут они в Тирионе, в городе на высоком холме. Там большие дома и дворцы из камня, и фонтаны, и сады, а вот моря там нет.

Интересно, подумала Эарвен, если он спросит меня, есть ли папа у Финвэ, смогу ли я объяснить ему, почему его нет?

Финарато не стал задумываться над квантором всеобщности в применении к понятию отцовства, хотя до указанного квантора оставалось совсем чуть-чуть. Пока он был вполне удовлетворен информацией про папиных маму и папу.

Он еще собирался спросить, что такое "Тирион", но мама уже и сама все объяснила. Мысль про место, где нет моря, показалась Финарато предельно странной. Он настолько привык, что море всегда рядом...

- Хочу к морю, - сказал он. Для эльдарских детей было совершенно нехарактерно именование себя в третьем лице, что так часто бывает у детей человеческих.

- Знаешь, малыш, - спокойно, обращаясь не столько к внуку, сколько к самому себе произнес Ольвэ, - пожалуй я буду очень ждать когда ты вырастешь... Ты сможешь...

Ольвэ не закончил фразы. Слишком неопределенным было это предчувствие, да и не стоило пока тревожить дочь...

Эарвен с недоумением посмотрела на отца. Что он хотел сказать? Впрочем, если он не договорил, значит нет смысле его спрашивать. Лучше действительно пойти к морю.

- Пойдем к морю, Инголдо. Отец,, - сказала она, обращаясь к Ольвэ, - мы пойдем на отмель. Сейчас море удивительно спокойное и ласковое, я хочу поучить Инголдо плавать, ему уже пора. Эарвен посмотрела на сына, пытаясь оценить, следует его спускать на землю, или дорогу до моря ему лучше проделать у мамы на руках. Поняв, что своими ногами ребенок такой долгий путь ребенок идти еще не решается, дала ему в руки ракушку и, крепко обняв сынишку двумя руками, вышла со двора, направляясь к побережью.

Эарвен, держа маленького Финарато на руках, вышла из садика, окружающего дом Ольвэ на мощеную жемчугом дорожку, ведущую к морю. Она очень любила эту дорогу, по которой бегала еще маленькой девочкой, а теперь по ней будет бегать ее сын... нет, ее дети, ибо у них с Арафинвэ, конечно же, будут еще дети.

- Смотри, Инголдо, море сегодня спокойное. Кажется, можно сойти с берега и идти по воде. Жаль, по воде нельзя ходить, можно только плавать, как плавают дельфины и корабли... Хочешь научиться плавать?

Эарвен подошла к берегу моря и опустила сынишку на песок.

- Подойди, поздоровайся с морем.

- Плавать как дельфин? - Финарато удивленно посмотрел на маму. - У дельфина не такие руки.

Для иллюстрации своих слов мальчик энергично помахал руками (слегка задев маму по лбу). По его мнению, они были совсем не похожи на плавники дельфина.

Оказавшись на песке, Финарато попытался побежать, но на мягком влажном песке бегать трудно, и ему пришлось идти медленно. Впрочем, несколько шагов до кромки воды ему удалось сделать достаточно успешно.

Он потрогал воду. Легкий прибой коснулся его колен, но не сбил с ног. Вода была теплая, прозрачная, светло-синяя с белыми барашками. Мальчику показалось, что она отвечает на его прикосновение своим ласковым прикосновением.

Финарато засмеялся и сказал:

- Здравствуй, море.

В это время ему вспомнился разговор про папу, а поскольку за время пути до моря информация немного уложилась в его голове, он, похоже, додумался-таки до квантора всеобщности. Финарато обернулся к матери и спросил:

- А у моря есть папа?

Эарвен еще по опыту общения с младшими братьями знала, что малыши иногда задают самые неожиданные вопросы, но вопрос про папу моря застал ее врасплох. Хотя бы потому, что ни над чем подобным она не задумывалась. Море просто было. Такое вот огромное, бескрайнее, то сердитое, то ласковое, она менялось каждый день, каждый час, при этом неизменно оставаясь самим собой.

- Папа? У моря? У моря есть Владыка Ульмо, я не знаю, можно ли его назвать папой. Наверное можно.

И переходя от отвлеченных вопросов к более насущным Эарвен сказала?

- Ну что, Инголдо, будем учиться плавать?

- Будем плавать! - закричал Финарато. - Как дельфин!

С этими словами он вбежал в воду. Набежавший прибой немедленно опрокинул его, сбил с ног, и мальчик оказался в воде без опоры...

Эарвен неторопливо скинула платье и, оставшись в одной рубашке, вошла в воду по колено, так чтобы Финарато оказался между нею и берегом.

- Ну а теперь плыви, - и Эарвен показала, как надо двигать руками, чтобы держаться на воде. - Не бойся, море любит сильных и смелых!

Мальчик не боялся. Он вообще не знал, что такое "бояться". В Валиноре могли быть осторожными - но страха практически не знали.

Вода была соленой, плотной, и очень дружелюбной. А эльфийский мальчик - легким и гибким. Бирюзовая волна приподняла его, ласково покачала на гребне и отнесла на несколько футов от берега, так что в результате он оказался совсем недалеко от стоящей в воде Эарвен. Финарато потянулся к маме, но передвинуться ему не удалось. Эарвен что-то показывала руками, но Финарато не понял, что ему надо повторять эти движения, чтобы плыть.

- Надо плавать как дельфин! - выпалил он и попробовал повторить движение дельфина в воде, которое запомнил с тех пор, когда в прошлый раз был на пристани и видел резвившихся в воде дельфинов. Но стиль "дельфин" оказался слишком сложным для начинающего пловца, он начал тонуть и поперхнулся.

Эарвен мгновенно оказалась рядом и подхватила ребенка на руки.

- Ну что же ты, - ласково сказала она, - давай попробуем еще раз.

Она сделала два шага в сторону берегу с поставила сынишку на землю, точнее на мелководье.

- Смотри - руками ты делаешь вот так, - Эарвен сделала движение, словно она загребает руками воду, а ногами бьешь по воде вверх-вниз. Это совсем нетрудно. Ну что - сможешь сам?

Она отошла снова на два шага в глубину, приглашая Финарато следовать за собой.

Финарато попробовал повторить, но руки не скоординировались с ногами, и он запутался, чем как двигать. И опять оказался на дне. Быстро встал и попробовал еще раз. Опять не получилось, но на этот раз он сообразил, в чем сложность. Так что на третий раз он все-таки преодолел два шага, отделявшие его от мамы. Доплыл, уцепился за ее рубашку и радостно засмеялся. В мокрых волосах запутался свет альквалондских ламп.

Эарвен тоже засмеялась, снова взяв сына на руки. - Вот видишь, ты уже почти научился плавать. Вот немного подрастешь и мы с тобой поплывем далеко в море и будем играть с дельфинами. А пока - попробуй еще

И она вновь опустила малыша в море, а сама медленно пошла вдоль берега.

Мальчик очень быстро догнал Эарвен, идущую вдоль берега, уцепился за ее рубашку и поплыл "на буксире", звонко смеясь. В это время мимо плыла стая мальков, резвившихся на мелководье.

Финарато вдруг увидел вокруг себя много-много маленьких рыбок.

- Рыбкины дети! - в восторге закричал он и попытался погладить их. Шустрые мальки сновали во все стороны. Чтобы дотянуться до них, Финарато пришлось выпустить мамину рубашку. Он весело забил руками и ногами, гоняясь за мальками.

Эарвен тоже засмеялась. Вот хитрый какой - вместо того, чтобы плыть самому, плывет "на буксире" у мамы! Впрочем, пока Финарато маленький, ему это прощалось. Вот вырастет - и поймет всю прелесть далеких одиноких заплывов, как средства общения с морем. А пока пусть учится.

Они чуть-чуть удалились от берега, но не настолько, чтобы малыш не мог встать ногами на дно. Поэтому, когда ребенок стал гоняться за рыбками, Эарвен была за него совершенно спокойна - далеко он все равно не денется, зато наконец-то отцепился от мамы и стал плавать самостоятельно.

- Инголдо, ты хочешь поймать рыбку? Но ведь они плавают быстрее, чем ты!

- Я не хочу поймать! - Финарато повернулся в воде и удивленно уставился на маму, моргая мокрыми ресницами - зачем же ловить рыбкиных детей? - Я хочу погладить!

Он забыл шевелить руками и начал погружаться в воду. В это время одна особенно быстрая рыбешка прошмыгнула прямо перед его лицом, и он посмотрел мальку прямо в глаза.

- Мама! Они смеются!

Он вспомнил, что надо плыть, но уже слишком глубоко погрузился в воду. Что надо просто встать на ноги, он не сообразил, и оказался под водой.

Он инстинктивно понял, что водой дышать не надо.

Широко открытыми глазами мальчик смотрел на мир, открывшийся ему...

Мир был весь пронизан светло-бирюзовым светом. Все вокруг колыхалось, двигалось, плыло. Внизу на жемчужном песке, который в подводном мире приобрел совершенно невероятный оттенок, кое-где лежали блестящие камни - единственное, что было неподвижным, но игра света на их гладкой поверхности снимала ощущение неподвижности - и качались длинные, изящные водоросли самых разных цветов и форм. В водорослевых рощах плавали разноцветные рыбки, оранжевые, синие и полосатые. Моллюски слегка приоткрыли свои раковины и наслаждались притоком свежей воды, выглядывая из щелей в своих домиках - розовых, бежевых и темно-зеленых, гладких и с разводами. Раковины слегка покачивались в воде. Невдалеке по песку полз - почти плыл - крупный краб, элегантно переставляя свои такие неуклюжие на суше клешни. Краб был коричнево-бордовый и тоже блестящий, и Финарато показалось, что на его физиономии мелькает довольная улыбка.

Эарвен внимательно наблюдала за сынишкой, погрузившимся в воду. Она представляла себе, что он там видит, и что это такое - первый раз открыть для себя подводный мир. Эльда может находится под водой несколько минут, они с братьями любили нырять, причем довольно глубоко, но Финарато еще маленький... Впрочем Эарвен за сына была спокойно. Он сообрази встать на ноги прежде, чем захлебнется, а если не сообразит - она успеет подхватить его.

Финарато оказался на дне. Вода мягко опустила его, словно в колыбель, и мягко покачивала.

Ему понравилось...

Через воду он увидел маму. Совсем другую, чем всегда...

Мама смешная! - хотел он закричать. - Мама жемчужная!

Но во рту тут же оказалась вода. Он закашлялся... и вскочил на ноги. Голова оказалась над водой.

- Мама жемчужная! - закричал Финарато, отфыркиваясь.

Эарвен рассмеялась.

- Правда, под водой все кажется не таким, как на воздухе? Смотри, рыбкины дети все уплыли, пока ты за ними гонялся. Хочешь еще поплавать?

- Под водой все... другое, - повторил Финарато. Да. Другое. Это было новым словом в его зарождающемся ламатьявэ. Причем словом, содержащим великое множество слов. Слово-ожерелье! Ух ты! Одним словом можно сказать так много!

- Мама, это БОЛЬШОЕ слово! - сообщил Финарато. - Я хочу есть, - добавил он вдруг.

- Большое слово? - переспросила Эарвен. Опять она не совсем поняла, что имел в виду Финарато. То, что этим словом можно обозначить сразу много понятий? Или что-то еще?

А вот то, что сынишка хочет есть, совсем неудивительно. Ведь он, как проснулся, сразу отправился бродить по дому, а потом они отправились на море. Однако Эарвен не напоминала о еде - зачем отвлекать ребенка от встречи с морем? Но раз он сам этого хочет...

- Если ты хочешь есть, тогда пойдем домой. А потом можем снова пойти к морю. Или погуляем по саду.

Эарвен взяла мокрого Инголдо на руки и направилась к берегу. Жалко, конечно, что сама не успела искупаться... но она еще успеет придти к морю. А когда Инголдо подрастет, они будут плавать вместе...

Финарато посмотрел на маму. Появились два коротких ожерелья из слов:

- Мы уходим домой? Ты не хочешь плавать?

- Я тоже хочу есть, - улыбнулась Эарвен. - А потом можно будет еще раз придти поплавать. Пойдем домой?

- Домой, - сказал Финарато и крепко обнял маму.

Он очень устал. Сколько ожерелий-слов! Как это взрослые создают такие сложные, многорядные ожерелья и не устают? Они все время говорят. Но этот мир такой большой, чтобы жить в нем, нужно много слов и сложных словесных конструкций.

И еще вот эти слова, которые означают много слов сразу... как же с ними справиться?

Эарвен вышла на берег и осторожно поставила сынишку на землю.

- Подожди, сейчас я оденусь.. А где ракушка, которую мне подарило сегодня море?

Эарвен огляделась. Ага, вот она, эта ракушка - лежит рядом с ее платьем.

- Возьми ее, отнесем домой и покажем папе, когда он вернется.

Эарвен надела платье и подошла к сыну. Конечно, он устал - столько впечатлений сразу! Первый раз под водой, первый раз научился держаться на воде, а сколько всего еще впереди. Какое это счастье - открывать для себя море первый раз!

- Ты устал, правда?

Эарвен снова взяла сына на руки.

- Я устал, - сказал Финарато. Когда мама поставила его на землю, он сразу же сел на жемчужный песок. Снова оказавшись у мамы на руках, мальчик прижался к ней. Мокрые золотистые прядки сына щекотали шею Эарвен. Мир вокруг Финарато сиял звездами, лампами, световой дорожкой от Калакирии...

Эарвен немного постояла с Финарато на руках, глядя на море. Каждый раз ей было трудно расстаться с морем и каждый раз она возвращалась сюда, словно бы впервые. Она бы побыла здесь еще, но малыш действительно устал и проголодался.

Эарвен плотнее прижала сына к себе. Ну вот, не успела снять с него тунику, теперь он весь мокрый. Ничего, дома переодену. Потом она еще раз оглянулась на море и направилась по жемчужной дорожке к дому.

Финарато закрыл глаза. Он, кажется, заснул у мамы на руках, положив голову ей на плечо. Слишком много впечатлений сразу. Он еще не умел сознательно "раскладывать по полочкам" новые знания о мире. Он впитывал знания, как губка воду, и они сами находили дорогу в его юном разуме.

Время учебы наступит позже.

Назад