Эйлиан

Стоял штиль.

Слабый, но свежий ветерок дул с запада, спущенные паруса слегка трепетали. Может быть, они договаривались с ветром о том, как будут вместе нести корабль - а может, принимали его извинения за прошедший шторм. После бурного дня ночь выдалась ясная, облака разошлись, и звезды на безлунном небе мерцали крупными, яркими искрами. Море вокруг корабля мягко светилось - отражениями звезд и собственным таинственным свечением.

У борта "Водяной Лилии" стоял высокий Телеро, одетый в голубое с серебром. После дневного сражения со штормом он отправил весь экипаж отдыхать, взяв ночную вахту на себя. Никто не возражал капитану, и все отправились по каютам - все, кроме одного упрямца, золотоволосого Нолдо, отказавшегося уходить с палубы. Сейчас он лежал, растянувшись прямо на досках палубного настила, в нескольких шагах от Кирдана, запрокинув за голову руки и неотрывно глядя в небо. Кирдан осматривал горизонт. Ничто не предвещало нового шторма. Стояла почти полная тишина, ее нарушали лишь еле слышный шепот парусов и дыхание двух Эльдар.

- Предводитель, тебя желает видеть посланец Нолдор!

Кирдан отложил чертеж корабельного остова и поспешил вниз. Он еще не видел ни одного из пришедших из-за Моря, и любопытство мешалось в его душе с ощущением необходимости встретиться наконец с одним из посланцев Благословенной Земли.

Дом Кирдана стоял у края центральной городской площади. Это было скромное двухэтажное строение с белыми стенами и широкими, щедрыми на воздух и свет оконными проемами. Корабелы не были особо искусны в работе с камнем - почти все дома и мостовые в Бритомбаре были деревянными, и только центральная площадь была вымощена брусчаткой.

По брусчатке шел золотоволосый эльф, в лице которого через точеные черты Нолдор проступали задумчивость Ваньар и телерийская мягкость. И хотя Кирдан видел этого эльфа в первый раз в жизни, его лицо напомнило Новэ многих из тех, с кем его навсегда разделило Море. Кирдан шагнул навстречу пришельцу и произнес на старом телеринском языке:

- Мой тебе привет, i Ngoldo. Я Новэ, правитель Фаласа, кого в Гаванях называют Кирьатано, а в Дориате - Кирданом. Незнакомый Нолдо улыбнулся:

- Прими и ты мой привет, Новэ Кирьатано. Я Финарато, сын Арафинве, младшего сына Финве, и Эарвен, дочери Ольвэ, - произнес он на том же языке, но с другим звучанием. - Синдар называют меня Финродом.

- Будь гостем моего дома, Финарато Арафинвион, - сказал Новэ.

На горизонте появилась светлая точка.

Моряк присмотрелся. Сначала точка была еле заметной в скудном свете безлунной ночи. Что бы это могло быть? Птица? Но птицы не залетают так далеко от берега и не прилетают со стороны моря. Какое-то стихийное явление, предвестник очередного каприза Оссэ? Но в воздухе стоит тишина и покой, ничто не предвещает шторма.

Точка медленно приближалась, становилась светлым пятном. Через несколько минут уже стали угадываться очертания. Кирдан сначала не поверил своим глазам, но опытный взгляд моряка не обманывался.

Корабел оглянулся на грезившего друга:

- Финрод! Вставай! С запада идет корабль!

Дул предштормовой ветер, волны захлестывали палубу. "Серая Чайка" плавно развернулась и легла на другой галс.

Корабль взял курс на Бритомбар, а Кирдан, передав управление своему первому помощнику Гилрису, пошел на корму. Навстречу ему от руля шагнул очень довольный Финрод. Его рубашка, мокрая от пота и морских брызг, прилипла к телу, рукава были закатаны выше локтя. Он тряхнул головой, отбрасывая назад волосы, прилипшие ко лбу.

- Молодец, отлично сработано, - одобрительно сказал ему Кирдан. - Ты чувствуешь течения, как опытный моряк. И руль держишь крепко. Ты устал?

- Немного, - признался Финрод, растирая напряженные мускулы рук и плеч. - Я давно не стоял у руля.

- Эарамир сменит тебя, - сказал Кирдан. - Ступай, отдохни.

Финрод весело тряхнул головой - непокорные волосы взлетели мокрым ореолом - и отправился на палубу. Опустил за борт ведро, зачерпнул морской воды, скинул рубашку и вылил воду из ведра себе на голову и плечи. Усмехнулся, махнул рукой высунувшемуся из воды дельфину - у нас все в порядке, спасибо, что тревожишься, - и ушел к себе в каюту.

Кирдан не стал спрашивать, когда и где Финрод стоял у руля в прошлый раз.

Прозрачные образы в небесах в последний раз улыбнулись и растаяли; последним исчезло лицо Амариэ, рассыпавшись мириадами звезд. Король Нарготронда моргнул, резко вздохнул, возвращаясь к реальности, и одним движением поднялся на ноги. Белое пятнышко уже увеличилось достаточно, чтобы Эльдар отчетливо увидели парус, скользящий над волнами.

Финрод стоял, не решаясь ничего произнести, боясь, что чувства обманули его и видение исчезнет. Но белый парус на горизонте рос с каждой минутой, и корабль был все ближе и ближе.

Что это? Корабль с верфей Альквалондэ? Или один из трех пропавших кораблей возвращается, пройдя через Зачарованные Острова и выполнив безнадежное поручение?

Кирдан вглядывался в медленно растущий силуэт корабля.

- Это один из тех кораблей, что я посылал по твоей просьбе. Я узнаю свою работу, - уверенно сказал он через несколько минут. - Один из трех пропавших.

- К лучшему! Значит, наши мореходы возвращаются - и наверняка с добрыми вестями!

Глаза Финрода сияли в темноте.

Финроду полюбились Гавани. Он с радостью работал на верфях и ходил в каботажные плавания. У него были опытные руки и верный глаз моряка, и душою он во многом был близок Телери - разделял их несуетливую задумчивость и интерес к новым землям. Должно быть, думал Кирдан, Финрод вырос у моря, среди своей телерской родни. О своем прошлом Финрод не говорил и всегда переводил разговор на другую тему. Было видно, что воспоминания его чем-то огорчают и тяготят.

У самого Кирдана не было семьи, не было братьев и сестер. Одиночество не тяготило его, ему было достаточно друзей и подданных, но Финрод стал для него кем-то вроде неожиданно обретенного младшего родича.

А Финрод признавал его старшинство как Перворожденного, хотя порою бывал по-нолдорски упрям. И хотя в Менегроте правил Элу Тингол, родич Финрода по крови, и Финрод с братьями часто ездил туда, легче и свободнее дышалось ему не в подземных коридорах Менегрота, а на привольном побережье Фаласа, где воздух напоен морскими брызгами. И душа его, в которой за спокойствием и непринужденной доброжелательностью жила тоска, отдыхала среди волн.

Кирдан покачал головой:

- И что же теперь? Ты вернешься в Аман? Оставишь свое королевство?

Финрод покачал головой:

- Нет, Нарготронд я не оставлю. Ты понимаешь, Новэ, - радостно сказал он, - если Валар смилостивились, значит, Рок изменился. Жребий Нолдор больше не будет висеть над нами. Нолдор больше не будут изгнанниками, отрезанными от Благословенной Земли, не будут обречены на гибель и вечное ожидание в Чертогах. Наши земли не падут, и Нарготронд будет стоять.

Кирдан улыбнулся: радость, охватившая молодого Нолдо, передалась и ему. Лицо Финрода сияло. Он продолжал:

- Ты сможешь побывать в Альквалондэ и повидать Ольвэ. Эльвэ и Ольвэ встретятся снова. А я снова смогу увидеть отца и мать. Я увижу Амариэ... - Финрод зажмурился. - Я думаю, что теперь она согласится приехать и стать королевой Нарготронда...

- Ты сам-то, Финрод, веришь, что это возможно?

Финрод вздохнул.

- Да, верю. Может быть, я неблагоразумен, но, Новэ, я так хочу быть счастливым!

Уже стемнело, и свеча на столе сгорела больше чем наполовину. Море за окном шумело так же, как в Альквалондэ, но здесь была иная земля и иные Гавани. И сидевший рядом Перворожденный не был Ольвэ Альквалондским, и другие мореходы управляли в этих водах иными кораблями.

Кирдан узнал о резне в Альквалондэ. Узнал не от него - черные слухи заполнили Белерианд. Предводитель Фаласа отправил гонца к государю Тинголу, и тот прибыл как раз в пору, когда Финрод и его братья гостили в Дориате. А теперь Финроду пришлось рассказывать Кирдану о том, о чем рассказывать не хотел.

Кирдана не удивил рассказ о том, какое впечатление на Финрода произвели зрелище и запах пролитой крови. Того, что не знал Аман - крови, трупов, смерти - жители Средиземья видели достаточно. Но никогда и нигде в Эндорэ эльфы не убивали эльфов, и Кирдан никак не мог понять, как такое оказалось возможным.

- Это Искажение, - сказал Финрод. - Мы не понимали, что Благословенная Земля и мы, живущие в ней, тоже подвержены Диссонансу. А Неназываемый бродил среди нас и точил наши души, как ржавчина исподволь точит металл.

Кирдан слушал. Финрод рассказал, как его отец со своим отрядом попали в Гавань, когда Резня уже заканчивалась. Они могли сделать очень немногое: останавливать разъяренных сородичей, перевязывать раненых Телери и смотреть, как умирают те, кому они не в силах помочь. Ольвэ остался жив, но все три его сына, братья Эарвен, погибли.

- И после этого вы пошли за Феанаро? - недоумевал Кирдан.

Финрод вздохнул, глядя на Море.

- Не буду говорить за всех, могу сказать лишь за себя. Тогда мне показалось, что эта земля перестала быть нашим домом. Там больше не было света, там поселилась смерть и взаимная ненависть. Как жил бы я там, где родичи моего отца убивали родичей моей матери? Признаюсь: я растерялся. Мне казалось, что в Благословенной Земле больше нет и не может быть жизни.

- Я понимаю тебя, - кивнул Кирдан.

- Так было со многими. Но было и другое. Я мечтал увидеть новые земли. Может быть, от матери-Телере мне досталось сердце путешественника. Я думал порою, что неплохо было бы доплыть до Срединных Земель и исследовать их. Это была лишь мечта. Но когда погасли Древа и земля под ногами пропиталась кровью моих родичей - смешанной кровью убитых и убийц - я почувствовал, что Белерианд - это место, где что-то еще возможно.

Кирдан кивнул.

- Теперь я понимаю, что, наверно, это была трусость, - продолжал Финрод. - Бегство. Мой отец совершил величайший подвиг: он вернулся. Он остался там, чтобы исцелить и вернуть к жизни нашу родную землю, от которой мы отказались. Но я взял на себя правление его народом - той его частью, которая желала уйти. И я не могу сказать, что сделал это вопреки своему сердцу.

Финрод еще раз пригляделся к кораблю на горизонте и вдруг схватил Кирдана за руку:

- Новэ, корабль немного рыскает! У них что-то с управлением! Им нужна помощь!

Кирдан вздохнул:

- Финрод, успокойся. Ветер совсем слабый. С ними ничего не случится, а мы при таком ветре галсами не пройдем. Думаю, если Валар будут милостивы, корабль доплывет до нас перед рассветом.

Финрод покорно вздохнул и замер у борта, вглядываясь в растущий силуэт.

- То есть ты не жалеешь, что ушел.

- Нет. - Финрод повернулся к Кирдану и покачал головой, глядя Корабелу в глаза. - Я жалею о многом из того, что произошло, тоскую по погибшим родичам, по отцу и матери, по... Амариэ. - Кирдан впервые услышал имя подруги Финрода. - Но я не жалею, что оказался здесь.

Финрод продолжил рассказ. Свеча оплывала, становясь короче под колеблющимся огоньком. Кирдан слушал, как Нолдор шли на север, узнал о Жребии Нолдор и о том, как Феанаро обманом увел корабли Телери на восток.

- Мы ждали в Арамане, думали, что Феанаро пришлет корабли за нами, - рассказывал Финрод. - Там было холодно и пусто. Костры лишь подчеркивали, как густа тьма за пределами освещенного круга. Я сидел и рассматривал свой меч. Он был бесполезен - я никогда не пытался учиться им владеть. И тогда ко мне подошел мой друг Турукано Нолофинвион и сказал, что может научить меня обращению с оружием. "Там, куда мы идем, никто не защитит нас от лиходейских тварей, кроме самих себя," - сказал он. И я учился у него - учился убивать. По крайней мере, у нас с ним появилось занятие на том пустынном берегу. А потом мы увидели зарево и поняли, что Феанаро поджег корабли...

Кирдан побледнел.

- Самые прекрасные корабли в мире сожжены в угоду тщеславию, - тихо сказал он. - Этого я Феанаро никогда не прощу.

Финрод кивнул.

- Я видел их пепел в Лосгаре, - сказал он. - Морские волны не в силах смыть его с прибрежных камней...

Корабль приближался. Светало.

Финрод смотрел на растущие паруса и видел, как он снова обнимает отца. Как его братья, забывшие о военных буднях, со смехом беседуют с оставшимися в Тирионе внуками Махтана. Как он идет по берегу Сириона с Амариэ...

- Это "Морская Стрела", - сказал Кирдан. - Корабль Гилриса.

- На нем уплыли Ньельдиль и Луинор, - добавил Финрод. Луинор был из тех Нолдор, что ушли в Альквалондэ незадолго до того, как там появился его отец; а Ньельдиль там родился. Оба были хорошими мореходами, и в Нарготронде им не сиделось. Они почти все время работали в Фаласе, подружились там с Гилрисом из Бритомбара и вместе с ним ушли на "Морской Стреле" на поиски пути в Валинор. Но "Морская Стрела" не вернулась, и Финрод скучал по своим друзьям, считая их погибшими в Море; отчасти поэтому он не стал больше просить Кирдана снаряжать корабли на Запад.

Финрод представил себе Ньельдиля и Луинора, бегущих по улицам Тириона. Должно быть, Махтан и Румил очень удивились!

Кирдан помолчал, отпил глоток вина из давно забытого бокала и спросил:

- А потом был Лед?

- А потом был Лед, - тихо сказал Финрод. - Новэ, до того я думал, что мой мир рухнул, но на Льду он еще и перевернулся вверх ногами. Это было откровение. Хэлькараксе вывернул нас всех наизнанку, вычерпал до дна и обнажил скрытую сущность каждого. Когда твой друг утопает в полынье, а ты протягиваешь ему меч в ножнах, чтобы он за него схватился, и чувствуешь, что под тобою лед тоже трескается - тогда ты понимаешь, насколько на самом деле дорог тебе твой друг. Это не рассказать словами... я мог бы передать это в Чарах, но я не хочу.

- Не надо, - покачал головой Перворожденный. - У нас была нелегкая жизнь в Эндорэ, но вы за краткое время испытали, возможно, больше, чем мы за все века со времен Пробуждения. Расскажи о том, что было потом.

- Потом был Хитлум, и мы немного оправились. Ты знаешь, это холодный, туманный край, но по сравнению со Льдами он был землей мечты. К тому же взошли Луна и Солнце, и Тьма ушла. Потом Финдекано... Фингон, - поправился Финрод, - Фингон спас Маэдроса... понимаешь, Феанаро к тому моменту уже был мертв, и продолжать распрю было бессмысленно. Нам было нечего делить, и никому не нужна была еще одна резня.

Мы не хотели вспоминать. Но кто-то позаботился, чтобы мы вспомнили. Кто-то сделал так, что вы узнали. Новэ, я не думаю, что это кто-то из Нолдор. Скорее всего, это дело рук Неназываемого.

Кирдан нахмурился.

- Узнав о братоубийстве, я подумал, что Нолдор способны на все ради достижения своей цели, - сказал он. - Но теперь вижу, что твои родичи не такие злодеи, какими показались мне было...

- Мы такие, какие мы есть, - вздохнул Финрод. - Как бы то ни было, теперь наш язык в Белерианде запрещен. Никто из нас не сможет открыто называться теми именами, что дали нам родители, и теми, что мы избирали сами - лишь их синдарским переводом.

- Что-то странное, - заметил Кирдан, когда "Морская Стрела" подошла ближе. - Я никого не вижу на палубе. Не могут же они все спать, когда подняты паруса!

- Подождем еще немного, - сказал Финрод.

Кирдан несколько минут занимался какими-то навигационными подсчетами.

- Мы должны взять немного к югу, чтобы встретиться с ними, - сказал он наконец. - Поднимай экипаж, все равно уже светает.

Финрод улыбнулся, уходя с палубы. Еще два или три часа - и он снова увидит своих друзей. Еще два или три часа - и он узнает весть от Валар.

Финрод и Кирдан остались друзьями и тогда, когда в пещерах Нарога возник потаенный город, и Финрод стал королем Нарготронда. Его стали называть Фелагундом, высекателем пещер; и многие земли признали его правление.

Так нежданно-негаданно для себя обрел Кирдан в юном своем друге могучего союзника, и два государства крепли и росли, поддерживая друг друга.

Солнце еще не поднялось из-за горизонта, но небо уже окрасилось в серый предутренний цвет, когда "Водяная Лилия" вплотную подошла к "Морской Стреле".

Финрод стоял у края палубы и напряженно прислушивался к чему-то.

- Эй, на "Морской Стреле"! - крикнул Кирдан. - Вы меня слышите? Гилрис! Ньельдиль! Луинор! Это я, Кирдан!

Ответом была тишина.

- Нужно подготовить крючья и навести мостки, - сказал Кирдан. - Наверно, они все заснули у Зачарованных Островов.

Но Финрод вдруг шагнул к Кирдану и покачал головой.

- Там никого нет, Новэ, - сказал он, и в его голосе послышался треск льда.

Кирдан непонимающе посмотрел на Финрода. Глаза Нолдо, несколько минут назад сиявшие счастьем, погасли.

- Я услышал бы их мысли, их сны, уловил бы биение их сердец, - глухо сказал он. - Я почувствовал бы их присутствие. Но я ничего не чувствую. Там никого нет, Новэ, - голос Финрода сорвался, - корабль пуст!

Не раз и не два по просьбе Финрода Кирдан снаряжал корабли и отправлял их на Запад. Мудрые и опытные Телери-моряки были капитанами этих кораблей, а боцманами и первыми помощниками частенько становились Нолдор из Нарготронда. Они были из тех, что родились и выросли в Альквалондэ, а потом пришли в Срединные Земли с Финродом и его братьями, друзьями своего детства, и зов Моря жил в их сердцах.

Надеялся Финрод, что крепкие корабли эти, ведомые умелыми мореходами, дойдут до оставленной ими Благословенной Земли и донесут до Валар весть и просьбу о прощении для Изгнанников. Но все корабли, кроме трех, вернулись, побитые и потрепанные ветрами.

Моряки говорили, что в океане с севера на юг протянулась цепь неприютных скалистых островов, и неумолчное море день и ночь бурлит там и бьется о неприступные, неприветливые берега. Те же, кто решался пройти через прибрежные волны, говорили, что ими овладевала бесконечная усталость и великий сон, и они спешили уплыть обратно, чтобы их корабли не остались без управления и не были разбиты вечно бушующей стихией. На эти острова наложены Чары превыше могущества Эльдар, говорили они, и Валинор закрыт для тех, кто ушел оттуда.

А три корабля не вернулись.

Потому однажды решил Финрод, что не будет больше посылать на Запад корабли. Не хотел он обрекать своих друзей и подданных Кирдана на бесплодные плавания и вероятную гибель. Если сможет когда-нибудь прийти на Запад вестник из Серых Земель, подумал он, то, должно быть, это будем не мы.

Это было больше ста солнечных лет тому назад.

Оказалось, что "Морская Стрела" совершенно цела, если не считать обычных легких повреждений, какие получает любой корабль в любом плавании. Но Финрод оказался прав. На корабле не было никого.

Не было там ни следов борьбы, ни крови, ни мертвых тел. Как будто бы команда просто сошла с "Морской Стрелы", забыв пришвартовать корабль, а ветер тихонечко подул в паруса, и корабль уплыл, оставив экипаж на неведомом берегу.

Финрод сидел на палубе и неотрывно смотрел на восток. На щеках у него блестели мокрые дорожки.

- Мне жаль, что Ньельдиль и Луинор не вернулись, - тихо сказал ему Кирдан. - И я скорблю о Гилрисе и всем его экипаже.

- И я скорблю о них, - тихо ответил Финрод. - И о всех нас.

- Финрод, - Кирдан обнял друга за плечи, - вспомни, что ты сам уже больше ста лет назад оставил надежду на то, что наши корабли принесут нам весть от Валар.

Финрод покачал головой. В его глазах стоял туман.

- Этот корабль и есть весть, Новэ, - тихо сказал он. - И весть, и вестник.

Кирдан недоуменно посмотрел на молодого Нолдо, не понимая, что тот хочет сказать.

- Если когда-нибудь кто-нибудь проплывет через Зачарованные Острова, - прошептал Финрод словно заклинание, - то это будем не мы...

Много лет спустя Кирдан вспоминал этот случай, стоя на причале в Арверниэне.

"Пенный Цветок" готовился к отплытию. Капитан корабля, Эарендиль, отдавал последние распоряжения. Он был учеником Кирдана - высокий, статный, золотоволосый полуэльф. Он тоже хотел пробиться через Зачарованные Острова и принести Валар мольбу о прощении.

Жребий Нолдор свершился, и вместе с ними погибал весь Белерианд. Лишь Арверниэн пока держался, но всем было понятно, что долго он не выстоит. Спасение, если оно существовало, могло прийти лишь из-за Моря.

Кирдан стоял на причале, провожая в далекое плавание своего ученика. Он вспоминал свой давний разговор с Финродом. Золотоволосого эльфа давно уже не было в живых, и город его пал - но голос все еще звучал в памяти.

"Если кто-нибудь когда-нибудь проплывет через Зачарованные Острова, то это будем не мы..."

Надеюсь, подумал Кирдан, что тебе, Эарендиль, это удастся.

Примечание. Определение "юноша", "юный Нолдо" по отношению к Финроду, разумеется, справедливо лишь от лица Кирдана, как Перворожденного.

Назад