На самом деле, мне хотелось понять, почему мой персонаж не ушел в Исход. Я специально этого не продумывала, полагаясь на волю случая. В итоге, получилось здорово. Меня конкретно глючило (в хорошом смысле слова). В Альквалондэ я видела кровь на своих руках (причем не могла понять по жизни или по игре), из Тириона я никак не могла уйти (по-жизни, почему то, не могла), я видела вместо леса сады и башни, мосты и фонтаны, наши дома,все то, что мы строили собственными руками, а теперь покидаем и, быть может, навсегда. За игру у моего персонажа трижды изменилось отношение к Феанаро: сначала, слыша его пламенные речи и призывы, Ломион стремился за ним, как лист за пронесшимся ветром; после Альквалондэ Ломион возненавидел Феанаро и уже в Арамане, стоя рядом с Арафинвэ и слушая насмешки, рука его тянулась к мечу и стоило огромных усилий удержать непослушную руку; когда же Ломион возвращался назад, беседуя с Арафинвэ, он понял, что больше не может ненавидеть Феанаро, ибо нельзя ненавид еть безумцев. Все это я поняла уже после игры, когда было время подумать и провести "разбор полета".

Когда Ломион вернулся в Тирион, он не смог сразу войти в город. Он стоял у врат, прислонившись к стене и плакал (совершенно по-жизни), он просил Город простить его. Потом был Суд Валар, Прощение и Коронация. А потом, Ломион вновь вернулся в Свой Город, теперь уже навсегда.

Мне больше всего запомнилось Прощание с родичами и разговор с Арафинвэ (хоть убей, не помню, что я говорила, но ощущение осталось изумительное).

После этой игры я на собственном опыте поняла: для того, чтобы уйти нужно великое мужество, но для того, чтобы остаться, его нужно в двое больше.

Назад