Эйлиан Инглориэль и другие

- Его можно выходить?

- Не знаю, - отозвался Крэмпи, врач базы.

Глаза Лиу, контактера-психолога, наполнились слезами.

- Неужели мы не успели? - дрожащим голосом спросила девушка. - Мы мчались сквозь время, сквозь вероятности и миры - и не успели?

- Да ты не плачь, Лиу, - ободряюще сказал Джемис, инженер-техник. - На худой конец, мы можем попробовать еще раз.

- Ты прекрасно знаешь, - прошипела Лиу, - что Станция не выделит нам больше оборудование и хроноресурсы на дублирование проваленной экспедиции.

Джемис только пожал плечами и похлопал Лиу по плечу.

Впрочем, обстановка могла испортить настроение не только девушке. Группа находилась в подвале мрачного средневекового замка. Судя по всему, некогда это помещение было винным погребом, но сейчас оно было превращено в тюрьму. Воздух в камере был неимоверно спертым и невообразимо зловонным. Свет фонаря, закрепленного на плече у Джемиса - в комнате не было ни окон, ни освещения - освещал пол, покрытый отвратительно пахнувшей массой - смесью грязи, крови и экскрементов - в которой плавали обглоданные кости и протухшие останки. К стенам были прикованы цепями несколько полусожранных тел. В стороне валялся труп патологически огромного волка с оскаленной пастью, полной неестественно увеличенных клыков.

На полу без сознания лежали двое. Причем если один из них - темноволосый человек лет тридцати с небольшим - потерял сознание просто потому, что так было нужно группе хронопереброски, то причина подобного состояния второго была куда серьезнее. Он лежал в луже крови и умирал.

Умирающий был невообразимо грязен и оборван, его длинные волосы слиплись отвратительными сосульками и потеряли всякий цвет, тело было покрыто той же грязью, что покрывала пол, а поверх - еще свежей кровью и кровавой пеной, которая сразу же сообщила врачу о разорванных легких. Исцарапанное лицо было синюшным, предельно истощенным - кожа туго обтягивала череп, казалось, что плоть на этом лице просто истаяла или сгорела. Синюшные губы были прокушены насквозь. Из одежды на нем были лишь ветхие штаны из грубой ткани. Грудь была так исполосована, что кожа и мясо свисали клоками, открывая исцарапанные ребра; живот был фактически вскрыт ударом огромных когтей, а руки вообще превратились в месиво из мяса, крови и ошметьев кожи. Тем не менее, сердце его еще билось (что не добавляло эстетизма в общую картину, потому что сердце было просто-напросто видно за обнаженными ребрами.)

В общем, повидавших виды хроноэкспедиционщиков Крэмпи и Джемиса при виде этой картины чуть не стошнило. Но Крэмпи помогло справиться с рефлексами осознание профессионального долга - в конце концов, он знал, почему его включили в эту группу. На всей Станции не было лучшего хирурга-реаниматора, а это что-то да значило. Джемис же напомнил себе, что ему приходилось сражаться у Галактического Барьера, и оглянулся на Лиу - каково девушке-то?

Лиу смотрела на раненого так, как будто ей подарили по меньшей мере Хрустальную Башню Нью-Токио.

Джемис вздохнул. Именно она была инициатором этой экспедиции. Вообще-то начальство Станции, кажется, само плохо понимало, какого Антареса оно выделяет средства и оборудование на визит в вероятностный мир И-237-878-ERG-100. Но племянница заместителя Управления, стажировавшаяся на Станции в качестве контактера-психолога, кажется, применила свои профессиональные знания на непосредственном начальстве. Так что теперь Крэмпи, Джемис и Лиу находились…

Ну, вы уже поняли, где они находились. Именно там, где вы подумали. Дело в том, что у Лиу с детства "Сильмариллион" был любимой книгой… А кто у нее был любимым героем, вы, я думаю, уже и сами догадались.

"Вообще-то крепкие у нее нервы," - подумал Джемис. - "Увидеть любимого… эээ… героя в таком виде и не дрогнуть - это надо суметь. Хотя она знала, какого рода зрелище ей предстоит."

Тем временем Крэмпи закончил колдовать над умирающим и коротко бросил Джемису:

- Включай транс-поле.

Техник снял с пояса небольшой черный прибор, взглянул на экранчик, проверяя настройки. Быстро пробежал пальцами по клавиатуре, внося необходимые поправки, разблокировал и нажал кнопку генерации.

Приборчик окружило еле заметное голубоватое мерцание. Джемис поднес приборчик к умирающему - сияние стало ярче и позеленело. По кивку Джемиса Крэмпи и Лиу осторожно подняли Финрода с пола; Джемис нажал еще одну кнопку - и там, где только что лежал умирающий эльф, возникло его прозрачное подобие.

- Лутиэн придет еще только через сорок три минуты, - сообщил Джемис, сверившись с хронолентой.

- Успеет материализоваться, - махнул рукой Крэмпи, имея в виду возникавшую на полу матричную копию эвакуируемого. - Поехали.

Джемис нажал очередную кнопку на очередном приборе, и хроногруппа исчезла из Тол-ин-Гаурхота.

- Я всегда говорил, что женщины куда крепче и выносливее мужчин, - заметил Джемис.

Крэмпи пошатывался. После операции, которая заняла несколько часов и потребовала все его силы и умение, он выглядел немногим лучше своего пациента. А Лиу, все это время проторчавшая под дверью операционной, сейчас заняла позицию у изголовья раненого и, судя по всему, деваться оттуда никуда не собиралась. Была она бодра, весела и явно счастлива, хоть и напустила на себя вид озабоченного, суетливого профессионала.

- О чем вы, я не понимаю! - горячо воскликнула она драматическим шепотом. - Он может прийти в себя в любую минуту! Он обнаружит, что находится в чужом, неизвестном ему мире! Это громадный стресс! Рядом с ним просто обязан быть психолог-контактер!

- Лиу, - устало пояснил Крэмпи, - он придет в себя не раньше, чем через пару недель. Вспомни, как тщательно его разделал тот волк.

- Откуда ты знаешь! - возразила Лиу. - Он относится к другому биологическому виду! И его регенеративные способности выше…

- Ну, насчет другого вида ты загнула, - прокомментировал Джемис. - Я тоже твоего Толкиена читал. Биологически они - тот же вид, что и мы, а все их регенеративные способности - от фэа. А что-то я сомневаюсь, что его фэа сейчас способно заниматься какой-то регенерацией - так как держится оно в хроа исключительно потому, что Крэмпи его к хроа иголкой пришил.

- Джемис, а тебе какое дело? - зашипела вдруг Лиу. - Ты не медик и не психолог! Я ведь не лезу, когда ты ремонтируешь свою аппаратуру? Вот и ты не лезь! У нас на Станции еще никогда не было эльфов, так что мы должны быть готовы ко всему.

- Ладно, Джемис, - махнул рукой Крэмпи, - не будем ей мешать. Она действительно психолог, да еще и квалифицированная медсестра. По крайней мере, она не спутает все эти провода, датчики и трубки в один нераспутываемый клубок. Пойдем отдыхать.

Лиу посмотрела на хирурга с искренним восторгом.

- Спасибо, Крэмпи, - сказала она.

Джемис вышел из медицинского крыла, за ним последовал Крэмпи. Хирург абсолютно точно знал, что он имеет моральное право проспать не меньше восьми часов. Несмотря на хронопереброску и торчание под дверью операционной, Лиу не заснет на посту. Ни за что.

Мягкий свет ночника создавал в палате приятные голубоватые сумерки. Лиу установила лампу так, чтобы она не светила раненому прямо в лицо, но мягко и неназойливо освещала его. Наконец-то она могла вволю наразглядываться того, чьим образом бредила уже много-много лет.

Выглядел он гораздо лучше, чем в Тол-ин-Гаурхоте, главным образом за счет того, что его вымыли. Влажные волосы рассыпались по подушке, мерцая в полумраке, и Лиу боялась даже прикоснуться к ним - такие они были мягкие, густые и шелковистые. Легкие и сердце Финрода не работали: в его жилах тек физиологический раствор, который насыщала кислородом и прокачивала через его тело медицинская машина. В результате его заострившееся лицо было теперь прозрачно-голубоватым, а грудь под тонкой простыней не шевелилась. Он казался сделанным из полупрозрачного фарфора, таким хрупким, что страшно дотронуться.

В стороне мягко гудела хемосорбционная машина, очищавшая кровь Финрода. Вообще вопрос с кровью вызвал краткие, но жаркие дебаты в предбаннике операционной: крови эльф потерял очень много, к тому же в ней обнаружились вредные токсины. "И яд с его клыков в моей груди", - вспомнила Лиу текст "Лэ о Лэйтиан". Встал вопрос о переливании крови, и Лиу немедленно потребовала, чтобы кровь взяли у нее, сколько потребуется - у нее как раз была кровь первой группы (а как у нее при этой мысли загорелись глаза!). Но поскольку находившемуся в здравом уме Крэмпи совершенно не хотелось ставить на умирающем пациенте опыт по совместимости человеческой крови с эльфийским организмом, он остановился на физрастворе, хемосорбции и последующем клонировании клеток крови. Это решение вызвало у Лиу приступ ярости, но Крэмпи заставил ее отступить, наглядно показав на стеклышках, что кровь у Финрода резус-отрицательная.

Лиу слегка дотронулась до виска Финрода. Его кожа, туго обтянувшая скулы, была прохладной и сухой. Девушка осторожно провела пальцами по его щеке и подбородку. Он, разумеется, никак не отреагировал.

Воровато оглянувшись на дверь, Лиу наклонилась и осторожно поцеловала его сухие голубоватые губы.

Ну все, поклонницы Финрода, вешайтесь: коварная хрононавтша Лиу украла его у вас. Разумеется, когда он придет в себя, он вспомнит, что, пока он был без сознания, ему грезился далекий образ, и он чувствовал нежные прикосновения, и поцелуй, конечно, тоже почувствовал…

Так думала торжествующая Лиу, совершенно безнаказанно целуя любимого героя. А кто бы ей помешал? Разумеется, не Финрод, лежавший без сознания между жизнью и смертью с зашитыми внутренностями. Она, наверно, полчаса целовала его щеки, лоб и закрытые глаза. Потом вздохнула - все-таки неинтересно слишком долго целовать того, кто не только не реагирует на твои поцелуи, но даже и не дышит.

Она осторожно дотронулась до кончиков его волос. На ощупь они оказались не менее восхитительны, чем на вид: ничего более мягкого, шелковистого и пушистого Лиу никогда не гладила. Лиу стало хорошо-хорошо. Она уселась в кресло и принялась ласково гладить Финрода по голове…

- Слушай, как же тебе не стыдно, а?

Взбешенная Лиу оглянулась на двери палаты - там стоял Карл, врач-анестезиолог, ассистировавший при операции.

- А ты что подглядываешь???

- Лиу, это больница, а не твои личные апартаменты, а я врач, и не подглядываю, а хожу с ночным обходом. Что же ты делаешь, ведь он даже отстраниться не может?

- А что собственно такого?

- А то, что ты, прости меня за грубость, просто-напросто пристаешь к нему.

- И вовсе я не пристаю! - Но Карл был прав, и Лиу сменила тактику: - А тебе-то что? Я ведь не причинила ему боль, правда? И швы от этого не разошлись, и сосуды не пережались. Я его даже не сдвинула. Что плохого в том, что я его погладила?

- Ты получаешь удовольствие от прикосновений к беззащитному существу, пользуясь, что он ничего не чувствует. Лиу, это просто гадко, и поверь, когда он придет в себя, он не порадуется, узнав, что ты тут творила. Да если бы он был в сознании, ты бы со своими поглаживаниями на три метра не могла бы к нему подойти, и ты это великолепно знаешь.

- Это еще почему?

- А потому, что у него невеста есть.

Оказывается, Карл тоже читал Толкиена. Но призывать девушку, влюбленную в Финрода, к порядочности именем Амариэ - грубейшая тактическая ошибка.

- Его невеста!!!!!! - Лиу готова была взорваться. - Эта ваньарская кукла! Да она не стоит мизинца на его ноге! Он ей был нужен только как игрушка! Она его не любила! Она за ним не пошла!

Карл даже немного растерялся - Лиу буквально исходила пеной, размахивая руками, и анестезиолог испугался за целостность трубок, соединявших тело Финрода и медицинскую машину. Бог с ними, с проводами и датчиками - если их отключить, ничего страшного не произойдет, состояние раненого уже несколько часов стабильно и, судя по всему, будет таковым еще долго; а вот если лишить Финрода физиологического раствора, он сразу же умрет. В конце концов, от ласки ему хуже действительно не будет… по крайней мере, пока он о ней не знает.

Карл сделал единственное разумное действие в данной ситуации - вышел из палаты и закрыл за собой дверь.

Как только дверь закрылась, Лиу расплакалась.

- Финрод, прости меня, Финрод… - шептала она, гладя его по волосам (оторваться от этого занятия она явно была не в силах). - Может быть, то, что я делаю, действительно нехорошо, но я ничего не могу поделать, я очень, очень люблю тебя…

И вдруг добавила - неожиданно злобно:

- Я не для того устроила эту дорогущую хроноэкспедицию, чтобы выходить тебя и отдать этой Амариэ! Ежели ты ей так дорог, пусть бы она сама тебя из Тол-ин-Гаурхота забирала!

"Вероятностный мир И-237-878-ERG-100, именуемый для краткости "Ардой", является вариантом прошлого Земли, содержащим автохтонные псевдовиды (список псевдовидов см. Приложение 1)…"

Мэдилин Снайпс перечитывала доклад Лиу, на основании которого Станция снарядила экспедицию на Тол-ин-Гаурхот.

"…Псевдовид, неточно именуемый "эльфами" (самоназвание - "квэнди", говорящие), обладает рядом уникальных свойств, не воспроизведенных ни в одном из известных нам вероятностных миров (список и описание свойств см. Приложение 3). В связи с этим считаю необходимым установить контакт с этим псевдовидом с целью изучения и дальнейшего воспроизведения этих свойств.

Рекомендуемая для контакта личность: Финрод, именуемый также Фелагундом. Основания: известен в своем мире как крупнейший ксенопсихолог и специалист по контактам. Много работал с другими псевдовидами ("люди" и "гномы", см. описания в Приложении 1). Получил прозвище "Друг Людей". Прозвище "Фелагунд" ("Высекатель пещер") он получил от гномов; вследствие особенностей социальной психологии этого псевдовида (см. описание в Приложении 2) этот факт можно считать высшим признанием гномами гетерохтона. Один из крупнейших лингвистов Арды. Известен также как ученый, работавший во многих отраслях естествознания, поэт и музыкант. Единственный из всех эльфов осознавал наличие других миров и проявлял к ним интерес (см. Приложение 4, аутентичный текст "Атрабет Финрод ах Андрет"), что даст ему возможность легче перенести адаптационный стресс, чем кому-либо другому. Анализ предположительных личностных качеств (см. Приложение 5) дает основания считать, что Финрод исключительно экстравертен и, вероятно, сам будет крайне заинтересован в контакте с нами. В связи с вышеизложенным можно считать, что контакт с Финродом как с представителем псевдовида эльфов будет наиболее эффективен."

Мэдилин Снайпс, главный инженер Станции, быстро кивнула и что-то набрала на клавиатуре маленького черного мультикоммуникатора, стоявшего у нее на столе.

Когда на экранчике мультикоммуникатора показалась ожидаемая ею физиономия, Мэдилин произнесла:

- Твоя догадка верна. Это он.

- Владыка Намо, я пришла по твоему приказу.

Мандос посмотрел на золотоволосую эльфийку, склонившуюся перед ним в поклоне.

- Амариэ, я позвал тебя, потому что с Финдарато Инголдо произошло нечто из ряда вон выходящее.

- Он умер??? - пискнула Амариэ.

- Дело не в этом, - махнул рукой Мандос, для которого смерть кого-то из Нолдор уже давно была делом не из ряда вон выходящим, а, прямо скажем, порядком надоевшим. - Он действительно умер и должен был прийти ко мне. Да что ты бледнеешь и закрываешь лицо руками? Подержал бы я твоего Финдарато в Чертогах лет так двести, а потом выпустил бы его прямо к тебе, и вы бы жили счастливо. Все гораздо хуже. Дело в том, что его фэа исчезла из Арды.

- Прости меня, Владыка Намо, - залепетала девушка, недоуменно моргая глазами, - я не понимаю тебя…

- Да что тут не понимать-то? Исчезла и все! - загремел Мандос, раздосадованный глупостью Амариэ. Вот ведь народ эти Ваньар, совершенно не в состоянии воспринять что-то, не входящее в круг их каждодневных понятий. Амариэ отшатнулась и съежилась. Мандосу стало ее жалко. - Хотя, прямо скажу, я и сам не понимаю. Как фэа эльфа может исчезнуть из Арды? Фэар эльфов сотворены из плоти этого мира и не могут покинуть его! Он ведь не человек! Хотя он так много общался с людьми, что перенял некоторые их манеры и привычки. Но врожденную природу ему это не меняет! Эльф не может стать человеком! (До конца истории Берена и Лутиэн в это время было еще далеко.)

До Амариэ медленно дошло, что с ее драгоценным Финдарато действительно произошло нечто похуже смерти. То есть для него-то, может, и не хуже, но вот для нее…

- То есть, Владыка Намо, его фэа покинула Арду?

- Да. Как - я пока не знаю. Я точно знаю, что он это сделал не сам - такое Эльда не под силу. Я предполагаю, что его, как ни невероятно это звучит, украли.

Амариэ посмотрела на Мандоса огромными глазами, полными ужаса:

- Украли? Кто? Что им от него надо?

- Не знаю, - покачал головой Мандос. - Какие-то силы из другого мира. Не спрашивай меня, зачем - я не знаю. Я не могу представить себе даже природу этих сил.

Девушка села прямо на каменный пол у трона Намо и громко заплакала.

- Амариэ, - сказал Мандос, - я позвал тебя не для того, чтобы ты плакала. Я позвал тебя совсем для другой цели. Исчезновение эльфа из Арды - это нарушение законов нашего мира, причем такое, какое и Морготу не снилось. Мы не можем допустить такого. Мы должны найти Финдарато.

Девушка перестала плакать и подняла прелестное лицо к Мандосу:

- Владыка Намо, Финдарато - счастье всей моей жизни, я живу только надеждою на встречу. Но что могу сделать я, скромная Эльдэ, если даже ты не можешь его найти?

- Вам, своим детям, Единый дал странные дары, и они не до конца ведомы нам, - отвечал Мандос. - Любовь, что связывает тебя с Финдарато, может стать той путеводной нитью, которая приведет нас к нему. Ибо любовь не связана границами миров.

Крэмпи аккуратно закрепил зажимом шланг капельницы в штативе.

- Лиу, все готово, - сказал он.

Девушка осторожно приподняла простыню, укрывавшую Финрода, и взяла его руку в свои. Напротив вены было маленькое "окошко" в повязках. Лиу ловко ввела эльфу в вену иглу от капельницы. Причем вид у нее при этом был такой умилительный, будто она кормила Финрода с ложечки. Собственно, чем-то вроде этого она сейчас и занималась.

- Порядок, - кивнула она. Крэмпи повернул зажим, и в вену Финрода начал поступать питательный раствор.

- Верно, порядок, - откликнулся физиолог Лайнс, рассматривавший кривые на экране энцефалографа. - Мозг адекватно реагирует на появление питательных веществ в крови. Думаю, функционирование мозга не будет нарушено.

- Конечно, не будет! - воскликнула Лиу своим любимым драматическим шепотом. - Зачем нам Финрод с нарушенным функционированием мозга?

- Как, он тебе не будет нужен? - с насмешливым изумлением спросил Крэмпи. - А ты подумай, какой он будет бедненький и несчастненький… Как ты будешь ему нужна… Как его можно будет жалеть…

Лиу хотела было вскочить и встать перед Крэмпи, уперев руки в боки и пылая праведным гневом, но это означало выпустить руку Финрода, поэтому она ограничилась тем, что обожгла издевающегося хирурга огненным взглядом:

- Джулиус Крэмпи, у нас проект! И ты, между прочим, тоже участник этого проекта! И тебе прекрасно известно, какая цель у нашего проекта! Контакт с псевдовидом "Квэнди", напоминаю на случай, если ты это забыл! Он нам нужен с полноценно функционирующими мозгами, иначе проект провалится! И тебе, между прочим, не выдадут полугодовую премию! Так-то!

Мысль о потере полугодовой премии действительно несколько охладила желание хирурга упражняться в остроумии.

- Ладно, ладно, Лиу, - как можно добродушнее сказал он. - Все в порядке. Извини.

Он проверил уровень питательного раствора и вышел.

- Я делаю все, чтобы проект удался, - шмыгнула носом Лиу, обращаясь не то к Лайнсу, не то к самой себе, не то к Эру Илуватару, - а они делают все, чтобы сломать мой душевный настрой… И Карл, и Крэмпи…

- Ладно тебе, - улыбнулся Лайнс, не отрываясь от разглядывания энцефалограммы. - Они тоже делают все, чтобы проект удался. Просто вы смотрите на этот проект с разных точек зрения, только и всего.

Лиу вздохнула.

Финрод по-прежнему лежал без сознания, безучастный ко всему, что происходило вокруг него.

Кое в чем Лиу оказалась права. Эльфийские регенерационные способности у Финрода никуда не девались. Его разорванные легкие зажили за несколько дней, да так, что на томограмме не видно было никаких шрамов. Вообще-то для него выращивали клоны легких, как и некоторых других органов, но было похоже, что они ему не понадобятся.

А вот сердце пришлось клонировать. Слова из "Лэйтиан" - "и сердце у меня разорвалось" - оказались точными. Правда, Лиу так и не поняла, что именно произошло с его сердцем, ей трудно было представить себе, чтобы эльф получил инфаркт, хотя в Тол-ин-Гаурхоте все могло быть. Важно было то, что его сердце оказалось совершенно изношенным, буквально сгоревшим. (Эту метафору Лиу восприняла спокойно и сказала "Это меня не удивляет!") И даже невероятные регенерационные способности эльфийского организма не смогли восстановить омертвевшую ткань.

- А можно ли будет делать ему пересадку сердца? - обеспокоенно спросила Лиу. - Он это выдержит?

- Не выдержит - поможем, - махнул рукой Крэмпи. - Но думаю, что все будет в порядке. Тянуть не стоит. Тем более, что и кровь для него готова. Сколько можно, в конце концов, держать его на физрастворе?

"Финдарато, Финдарато! Ingoldo meldo, где ты?"

Он потянулся к этому голосу, как замерзший тянется к теплу - слепо, не видя источника тепла и доверяя лишь своему ощущению. Но Амариэ звала из пустоты, и пустоту эту было не пересечь.

"Амариэ melde, я не знаю, где я. Возможно, в Чертогах Ожидания, но мне почему-то кажется, что нет."

"Нет, Инголдо, тебя там нет. Что с тобой? Ты в плену?"

Он попытался осознать, где он, но вокруг не было ничего. Он не видел ни неба, ни стен, ни собственного тела.

"Я не знаю, Амариэ. Я ничего не вижу вокруг, кроме какой-то бесцветной пустоты. Я даже сам себя не вижу."

"Тебе не больно? Не плохо? Тебя не мучают?"

"Нет, нет, - мысленно улыбнулся он, радуясь, что хоть так может успокоить ее. - Я как будто сплю."

"Ingoldo meldo…"

Голос Амариэ затих вдалеке, и Финрод почувствовал, как же он устал за этот короткий мысленный разговор. Так не устаешь от обычного осанве…

"Я смог улыбнуться. Значит, я жив."

Если бы Лиу в это время не дремала на кушетке у стены, она бы увидела, что уголки неподвижных губ Финрода на мгновение чуть-чуть приподнялись.

- А вы знаете, он больше не без сознания, - заметил Лайнс, изучая энцефалограмму Финрода.

- Да? А что же он делает? - спросил Крэмпи.

- Спит, - пожал плечами Лайнс.

Финроду два дня тому назад сделали пересадку сердца. Дышал он уже сам, а клонированное сердце поразительно быстро приживалось. Прозрачный физраствор ощутимо помутнел и порозовел - кроветворные органы снова заработали. Голубоватая окраска кожи по этому поводу уже начала меняться на менее экзотичную. Крэмпи обещал, что через несколько дней пациента можно будет переводить на автономную жизнедеятельность.

Раны на теле тоже заживали. Повязки Крэмпи еще не снимал, но на перевязках просто сиял от удовольствия и говорил, что еще не видел, чтобы при таких серьезных поверхностных повреждениях кожный покров так быстро восстанавливался. На что Лиу гордо сказала: "Это тебе эльф, а не кто-нибудь!" с таким видом, как будто псевдовидовая принадлежность Финрода была ее личной заслугой.

Короче, Крэмпи, Джемис и Лайнс серьезно жалели Финрода и по-мужски ему сочувствовали. Лиу влюблена, напориста и к тому же еще психолог - жуткое сочетание для жертвы.

- Спит? - переспросила Лиу и хищно обернулась к пациенту.

Ресницы Финрода дрогнули.

Лиу беззвучно ахнула и замерла. Крэмпи собрался было выругаться, но почему-то замолчал на выдохе. Лайнс, моргая, переводил взгляд с энцефалограммы на пациента.

Огромные, голубовато-серые глаза обвели взглядом палату. На мгновение остановились на Крэмпи, Лайнсе и задержались на лице Лиу.

- Финрод… - прошептала Лиу.

Эльф моргнул, на его лице появилось вопросительное выражение.

- Aiya, - сказал он.

Крэмпи моргнул. Голос Финрода, конечно, был мелодичен и чарующ, как оно ему и положено по штату, но у врача в голове почему-то назойливо крутилась известная фраза из анекдота: "А вот теперь, товарищи, мы посмотрим, как эта хреновина будет взлетать."

- Aiya, Findarato, - прошептала Лиу: голосовые связки ей неожиданно отказали.

"Ну и акцент!" - подумал Финрод. - "Такого даже у орков в Тол-ин-Гаурхот не было."

Огромные голубовато-серые глаза на мгновение закрылись, и по лицу Финрода пробежало выражение ужаса. Потом эльф опять открыл глаза и сказал - очень медленно, тщательно выговаривая квэнийские слова:

- Привет тебе, дочь людей. Позволь спросить, откуда ты знаешь меня? Ибо твое лицо мне незнакомо.

Что прикажете на это отвечать? Обычно после хронопереброски пришедшие в себя пациенты немедленно начинают выяснять, где они, потом закатывают истерику, требуя, чтобы их немедленно вернули в исходное положение. В этот момент самое сложное (и самое нужное) - доходчиво объяснить, что возвращение в исходное положение означает для клиента немедленную смерть. Когда эта мысль пробивается в мозги пациентов, они сразу же успокаиваются и начинают думать о своих дальнейших перспективах. Все это Лиу прекрасно знала, не раз проходила на практике и была к этому полностью готова. Но что отвечать в таком вот, не предусмотренном инструкцией случае? Сказать Финроду про книжку "Сильмариллион"? Объяснять, что когда-то человек, одаренный способностью воспринимать альтернативные реальности, сумел увидеть Средиземье? Ой, мама дорогая. Вы представляете, перед вами в постели лежит ваш любимый до обожания герой, вообще-то еще не снятый с искусственного кровообращения, а вы ему толкуете про то, что в детстве про него в книжке прочитали!

Эдайн. Доброжелательные и настороженные. Мужчины явно ему сочувствуют. Девушка смущена, растеряна и сбита с толку. Помещение совершенно незнакомое, вся обстановка сделана из неизвестных материалов. Кроме мебели, в комнате находятся еще несколько предметов, назначение которых ему совершенно непонятно.

Финрод приподнял руку (простыня слегка соскользнула, открыв тугие повязки на предплечье) и положил ладонь на запястье Лиу. Девушка ахнула - ей показалось, что по руке пробежал электрический ток. Финрод мягко сказал:

- Прости, если озадачил тебя своим вопросом. Если тебе не угодно отвечать - не нужно. Скажи мне только, как мне называть тебя?

Мужчины не понимали в этом разговоре ни слова. Но слов можно было и не понимать. "Ничего себе, - подумал Крэмпи, который, как и все образованные люди, слегка разбирался в НЛП. - Провокация легкого стресса, калибровка по сбивающему с толку вопросу, а потом мягкий вывод из стресса с тактильным контактом. На одних рефлексах и интуиции. Вместо адаптационной истерики. Этот эльф - контактер такого класса, какой нашей практиканточке и не снился."

Крэмпи почувствовал… непонятное ощущение - нечто вроде мягкого толчка в голову. Будучи врачом, он прислушался к этому ощущению, стараясь понять, что это такое - и вдруг в его мозгу отчетливо возникла мысль, причем он понял, что мысль эта принадлежит не ему:

"Девушка чем-то напугана, растеряна и неуверена. Я не знаю, в чем дело. Пожалуйста, помоги мне."

- …! - Вырвалось у Крэмпи. Что же, Финрод еще и телепат?

Крепкое выражение оказало на Лиу эффект нашатырного спирта. Она немедленно обернулась к врачу и негодующе воскликнула:

- Крэмпи! Как ты можешь?

Пока ждем продолжения...

Назад